Биткойн собирается сотворить с банками то, что когда-то электронная почта сделала с обычными письмами, а Amazon с розничной торговлей. Естественно, всё будет происходить в самом центре финансовой системы.

Мантра «Блокчейн, но не Биткойн» разлетелась по Уолл-стрит со скоростью пожара — все полюбили Блокчейн, даже не зная до конца, что это такое! Джейми Даймон, гендиректор JPMorgan, ненавидит Биткойн, но любит Блокчейн, гендиректор Goldman Sachs Ллойд Бланкфейн «подружился» с Блокчейн, и пока тепло относится к Биткойну… Я [автор Брайан Келли] тоже страдал от привязанности к Блокчейн. Будучи одним из первых, кто «принял» Биткойн, и, имея самые тёплые отношения к криптовалюте, я все же долгое время больше обожал саму технологию.

Пожалуй, стоит начать с описания всего пути, закономерно приведшего меня к Биткойну. На протяжении двадцати лет я был частью традиционного финансового мира Джейми Даймона и Ллойда Бланкфейна. Начав свою карьеру в должности трейдера на рынке акций, после я перешел в отдел по арбитражному слиянию, и всё время пока рос Интернет-пузырь — счастливые деньки, для тех, кто помнит времена «Объединяющих понедельников» («Merger Monday» — слияния компаний обычно проходили в понедельник, поскольку все детали оговаривались на выходных — Прим. авт.), провёл, делая ставки на то, состоится ли сделка, и кто будет следующим. После того как «пузырь» лопнул и началась затяжная рецессия, я открыл брокерскую фирму, обслуживающую паевые инвестиционные фонды и других институциональных инвесторов. Мои клиенты были из «старой гвардии» финансового мира. Мы преуспели, но работа не была вдохновляющей.

Затем я начал торговать ADR (американские депозитарные расписки). Это сертификат с указанием количества акций зарубежных компаний, торгующихся на NYSE и NASDAQ. Трюк с этим видом торговли состоял в том, чтобы наблюдать за необычными движениями цены иностранных валют. Если цена на них изменялась, а на ARD нет — тогда и наступал момент делать деньги. Этот рынок был куда более захватывающим, чем скучная торговля стабильными акциями крупных компаний. После нескольких лет игры на валютном рынке, я перешёл на макроинвестирование.

Став глобальным инвестором, я мог бы играть по-крупному, делая большие ставки, учитывая макроэкономические тенденции на мировых финансовых рынках. Я стал довольно искусно разгадывать скрытый смысл посылов центральных банков. С такими знаниями можно делать ставки на валютных рынках 24 часа в сутки. Увлеченных торговлей людей вроде меня такое просто опьяняет. Взаимодействие политики и действий ЦБ, геополитики и финансового рынка было ареной для игр с рынками. А затем я наткнулся на Биткойн.

По правде говоря, вначале я был настроен скептически. Даже публично заявил, что у него нет будущего.

В первое время знакомства с Биткойном я был боязлив и не уверен. Мне не хотелось, чтобы мои друзья из традиционных финансовых кругов думали, что я помешался. Однако, чем больше я узнавал, тем сильнее осознавал, насколько ошибался, списывая со счетов Биткойн. Это был геймчейнджер. Биткойн собирался бросить вызов всему тому, что я знал о финансах.

Меня зацепило. Но я всё же не мог переломить себя и начать говорить о Биткойне публично.

О блокчейне было проще заявлять во всеуслышание. Это позволило мне оказаться на передовом рубеже, при этом избежав перешёптываний за спиной и неодобрительных взглядов, следовавших при любом упоминании слова «биткойн». Когда я говорил о блокчейне, друзья и коллеги внимательно слушали, включались в обсуждение, задавая вопросы о чудесах новой технологии. Но как только я упоминал Биткойн, они осаживали меня, спрашивая, как я себя чувствую, тонко намекая на затуманенность моего сознания.

С блокчейном я чувствовал себя комфортней, но чего-то не хватало. Была в блокчейне какая-то пустота без Биткойна. Я оглянулся и попытался переосмыслить свои первые впечатления, пытаясь понять, где же пошёл по ложному пути.

И это мысленное путешествие началось с прояснения термина. Ведь не существовало простого определения понятия Биткойн. Формулировка «Биткойн — это децентрализованная криптовалюта», — могла вызвать бурю возмущенных отзывов в худшем в случае, а в лучшем — закатывание глаз при разговоре. Определение нуждалось в правке — ёмком предложении, таком, которое составляет каждый предприниматель, ожидая встречи с инвестором, подходящем чтобы упомянуть в беседе, при случайной встрече в лифте.

Биткойн значит многое для разных людей, но мне проще всего думать о нём, как о программе. Это программное обеспечение, позволяющее людям безопасно переводить деньги через интернет без участия банков. Биткойн делает это, заменяя банковскую функцию сетью компьютеров, на которых запущена программа, подтверждающая и осуществляющая перевод. Машины участников, известных как майнеры, обеспечивают функцию глобальной бухгалтерской книги учёта транзакций, к которой обращаются всякий раз для подтверждения, проверки и перевода средств.

До появления Биткойна, процесс ведения бухгалтерии оставался практически неизменным, с тех самых пор как Медичи разработали принцип двойного учёта в XIV веке. Согласно ему, каждый банк (удобно, что все они принадлежали семье Медичи) должен был вести книгу, содержащую сведения о дебете и кредитах, выданных банком. Современная финансовая система — это сеть таких бухгалтерских книг, хранящихся в каждом банковском учреждении.

Биткойн «забирает» глобальную книгу бухучёта из-под контроля банковской системы и помещает её на каждый компьютер участника Биткойн-сети. Финансовые тяжеловесы теперь не контролируют систему. С Биткойном сами пользователи управляют ей.

Если бы я сказал, что разработал мобильное приложение, способное использовать вычислительную мощность для модернизации 600-летнего процесса передачи «ценности», вы могли бы подумать, что я сумасшедший, или могли спросить, как инвестировать. Биткойн — это именно такое приложение, подрывающее архаичную систему двойного учёта — вот почему я считаю его одним из самых важных новшеств в истории финансов.

Биткойн совершает революцию не только благодаря блокчейн-технологии, но и потому, что является глобальной децентрализованной валютой. Биткойн, как платёжное средство — побуждает людей во всём мире запускать ПО, концептуально меняющее функционирование всей финансовой системы. Банки благосклонны к блокчейну потому, что он не мешает им вести собственную учётную книгу. Биткойн же создает конкуренцию, представленную в лице кого угодно, у кого есть компьютер и интернет-соединение.

Без средств обращения у людей не было бы стимула тратить деньги на компьютерные мощности, необходимые для запуска ПО Биткойна. Блокчейн без Биткойна просто дублирует уже существующую финансовую систему. Некоторые преимущества, такие как повышение производительности, могут быть использованы для обмена распределёнными учётными базами, но блокчейн без Биткойна не является важнейшей исторической инновацией.

Не поймите меня неправильно, блокчейн важен, но банки используют его только таким образом, который позволяет им сохранить неприкосновенным их влияние в финансовой системе. Я не виню их за это. Фактически, сохранение центральной позиции — цель любого управляющего банком. Но и они должны признать, что их сфера сейчас технологически несостоятельна. В середине 19 века уличные фонари во всем мире заправлялись китовым жиром. А затем Джон Рокфеллер рационализировал процесс переработки сырой нефти. Китобои, не осознавшие изменения, продолжили бороздить океан в поисках былых богатств, пока Рокфеллер продолжал развивать Standard Oil, предшественника Exxon, Mobil, BP и Chevron.

Биткойн, как валюта, является стимулом для всех нас стать Джоном Рокфеллером. Он побуждает людей запускать новую финансовую систему, которая находится вне традиционной. Его количественное ограничение заставляет людей покупать новое оборудование и обрабатывать транзакции (т.е. майнить) в надежде получить определенное количество монет. Эта самоподдерживающаяся система располагает потенциалом, необходимым для того, чтобы превратить скептически настроенного ген.директора банка в одного из одиноких капитанов китобойного судна.

Средство обмена плюс блокчейн формируют самостоятельную финансовую систему, доселе не существовавшую в мире современных финансов. Эта связка создает конкурента устоявшейся финансовой системе, имеющего потенциал перераспределить богатства, используя силу по-настоящему свободного рынка.

И как я писал в своей книге «Биткойн: Большой Взрыв»:

«[Биткойн] — это социальная и экономическая революция, которая толкнёт человечество к новому этапу развития. Он будет использовать по максимуму то, что мы узнали о капитализме, и сплавит его с совместным потреблением для создания социально-экономической системы, подпитываемой желанием прибыли и служащей потребностям общества».

Так что да, Биткойн важен… И да, я вспомнил, почему поставил его первое место.

Брайан Келли, автор журнала «Forbes»

Источник